Иллюстрации к “Снежной королеве” Г.Х.Андерсена художницы Ники Георгиевны Гольц
«Я сформировалась как художник в Советское время. Тогда была строгая политическая цензура, много было «нельзя», многое опасно. Но ее возможно было обойти, особенно за счет специфики детской книги. Нынешняя цензура куда страшнее. Это цензура денег. Чтобы выгодно продать, книгу стараются сделать круче, ярче до крикливости, перенимают не лучшие образцы зарубежного рынка, часто дурного вкуса».
Дом архитектора и художника театра Георгия Павловича Гольца был завален эскизами костюмов и декораций и архитектурными проектами, а Ника, еще маленькой девочкой, рисовала под боком у отца, примитивно переплетала рисунки и склеивала в маленькие книжечки. Там, в одноэтажном деревянном доме с белыми кафельными плечами, в окружении птиц, летавших из комнаты в комнату, любимого пса и котов, среди книг по искусству и была ее первая творческая мастерская. А уже потом художественная школа и Институт им.
Сурикова.
«Я вообще считаю, что художник должен «уметь». Надо изучать технику, законы живописи, учиться рисовать. Это не значит, что эти законы нельзя нарушать. Напротив – надо. Но право на смелый, неожиданный, дерзкий ход дает только свободное владение мастерством».
Защитив диплом, Ника хотела заниматься монументальной росписью, но пришла в издательство. Сперва ради заработка, и тут же поняла, что это навсегда. Ее первой работой стал «Стойкий оловянный солдатик» Г.Х.Андерсена, а за ним Уайльд, Погорельский и множество других авторов и книг, на которых выросли поколения маленьких читателей.
Розы цветут… Красота, красота!
Скоро узрим мы младенца Христа.
” Розы цветут… Красота, красота!
Скоро узрим мы младенца Христа.”
(из сказки,песню поют Кай и Герда))
«Герда начала читать «Отче наш»; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман.
Туман этот всё сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках.
Число их все прибывало, и когда Герда окончила молитву, вокруг неё образовался уже целый легион.
Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячи снежинок.
Герда могла теперь смело идти вперёд; ангелы гладили её руки и ноги, и ей не было уже так холодно.
Наконец девочка добралась до чертогов Снежной королевы.»
Мало, кто помнит, как у Андерсена совершился выход Кая с Гердой из царства Снежной королевы:
“Он крепко прижался к Герде. Она смеялась и плакала от радости. Да, радость ее была так велика, что даже льдины заплясали, а когда утомились, легли и составили то самое слово, которое Каю велела сложить Снежная королева; сложив его, Кай мог сделаться сам себе господином да еще получить от нее в дар весь свет и новые коньки.
… Теперь Кай ничуть не страшился прибытия Снежной королевы: его вольная лежала тут, написанная блестящими ледяными буквами.”
Источник
«Немного страшная, но красивая Снежная королева…»
В качестве эксперимента я сама попробовала сравнить два ключевых женских образа – Герды и Снежной королевы – в интерпретации двух художников.
Снежная королева
На мой взгляд, образ Снежной Королевы у Ники Гольц получился невероятно сложным. В ней есть строгость – но без суровости, величественность – но при этом хрупкость и даже изящество, сдержанность – но не бесстрастность.
Вот знаменитый эпизод, когда Снежная королева вместе с Каем летит в своих белых санях над крышами и шпилями старого города: «Кай взглянул не нее. Она была так хороша! Он и представить себе не мог более умного, более пленительного лица. Теперь она не казалась ему ледяною, как в тот раз, когда появилась за окном и кивнула ему головой, – теперь она представлялась ему совершенством» (здесь и далее перевод А.
Ганзен).
На рисунке Ники Гольц Кай не отрываясь смотрит на Снежную Королеву – с трепетом, удивлением и даже как будто с восторгом (но не будем забывать, что в его глаза и сердце уже попали осколки зеркала тролля). Вглядываемся в лицо Снежной королевы: легкая полуулыбка и внимательный умный взгляд из-под опущенных ресниц – в нем и коварство, и решительность, и нежность. Хотя поцелуй Снежной королевы и был «холоднее льда», но в том, как на рисунке Гольц она едва уловимо касается рукой щеки мальчика, угадывается нечто похожее на ласку.
На иллюстрации Бориса Диодорова Снежная Королева, увлекающая Кая в свои чертоги, выглядит отстраненно, даже угрожающе, и не завораживает, а, напротив, отталкивает своей холодной красотой.
Взгляд могущественной волшебницы устремлен вперед, в бескрайние снежные дали, ее лишенное жизни лицо трудно назвать пленительным, и в том, как она обнимает Кая, есть только выражение власти над ним. И Кай совсем не смотрит на Снежную королеву; в его глазах, отведенных в сторону, читается тревога, отчаяние и какая-то тоска.
Одной рукой он придерживает свою шляпу, которую ветер норовит сорвать с его головы, другой – обхватил одеревеневшие от страха ноги. Между ним и Снежной королевой нет никакого взаимного, пусть даже обманчивого, притяжения.
Герда
Эпизод похищения Кая Снежной королевой – один из ключевых в этой сказке, и все художники отображают его в своих иллюстрациях. А вот образ Герды художники раскрывают через разные эпизоды.
На многих рисунках Ники Гольц Герда кажется погруженной в себя и сосредоточенной на своих переживаниях, как будто она черпает силы, чтобы идти вперед, в воспоминаниях о потерянном счастье. Художница не побоялась изобразить Герду по-настоящему страдающей.
Одна из самых эмоционально сильных иллюстраций относится к эпизоду встречи Герды с вороном: «На снегу прямо перед ней прыгал большой ворон… Он не мог хорошо говорить на языке людей, но, видимо, желал девочке добра и спросил ее, куда она бредет по белу свету такая одинокая.
Слово “одинокая” Герда поняла отлично и сразу почувствовала все его значение. Она рассказала ворону всю свою жизнь и спросила, не видал ли он Кая».
На рисунке худенькая белокурая девочка сидит на снегу, поджав под себя босые ноги, с печальным и одновременно смиренным выражением лица, она смотрит не на ворона – внутрь себя, а на заднем фоне замер потрясающе красивый черно-белый лес. Это действительно запечатленное одиночество.
Мне кажется, что Герда в изображении Бориса Диодорова – персонаж не рефлектирующий, а действующий. Для Диодорова важнее показать, как она стойко преодолевает все трудности и умеет бороться за свое счастье. На многих иллюстрациях Герда бежит босиком сквозь снежные вихри, навстречу холодному ветру, в сгущающихся сумерках. И чтобы подчеркнуть, какая она маленькая, вокруг нее на рисунках всегда много пространства – поэтому храбрость девочки вызывает еще больше уважения.
Очень выразительным получился у Диодорова эпизод прощания Герды с оленем.
В тексте он описан так: «…Олень не смел остановиться, пока не добежал до куста с красными ягодами; тут он спустил девочку на снег, поцеловал ее в губы, и вдруг из глаз его покатились крупные блестящие слезы. Затем он стрелой помчался назад. Бедная девочка осталась одна, на трескучем морозе, без башмаков, без рукавиц. Она побежала вперед что было мочи».
На рисунке Герда, приподнявшись на цыпочки, обнимает оленя, склонившего к ней большую мохнатую голову. Руки и ноги девочки голые, хотя так холодно, что выдыхаемый ею воздух превращается в густой туман. Северное сияние прорезывает окружающую темноту, на заднем плане дрожит на ветру одинокий куст с морозными красными ягодами. Олень плачет, а на лице Герды не видно слез. Она остается одна в явно враждебном большом мире, но в ней чувствуется какая-то несокрушимая сила.
***
Нике Гольц и Борису Диодорову удалось создать два совершенно разных художественных и эмоциональных образа сказки «Снежная королева», которые раскрываются через противостояние могущественной ледяной волшебницы и маленькой девочки с любящим сердцем.