Картинки 12 месяцев сказки: Двенадцать месяцев – Самуил Маршак. Читать с иллюстрациями.

Сказка Двенадцать месяцев читать с картинками онлайн

Слушать сказку

Сказка Самуила Маршака про девочку которая встретила 12 месяцев на лесной поляне, куда отправилась по приказу мачехи искать подснежники зимой в лютый мороз.

Читать сказку «12 месяцев»

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году?
— Двенадцать.

А как их зовут?
— Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь.

Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу еще не бывало так, чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал бы апрель. Месяцы идут один за другим и никогда не встречаются.
Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу. Как же это случилось? А вот как.

В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица — все не так, как ни повернется — все не в ту сторону. Дочка по целым дням на перине валялась, да пряники ела, а падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то белье на речке выполощи, то грядки в огороде выполи. Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом.

Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер. Люди сидели в домах и топили печки. В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь, поглядела, как метет вьюга, а потом вернулась к теплой печке и сказала падчерице:
— Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница.

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает ее в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники? Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугробах.

А сестра говорит ей:
— Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет. Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка.

Двенадцать месяцев, идет в лес

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей. Ветер снегом ей глаза порошит, платок с нее рвет. Идет она, еле ноги из сугробов вытягивает. Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега. Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Все равно, думает, где замерзать.

Двенадцать месяцев, свет в лесу

И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонек — будто звезда среди ветвей запуталась. Поднялась девочка и пошла на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы, — думает, — огонек не погас!» А он не гаснет, он все ярче горит. Уж и теплым дымком запахло и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла.

12 месяцев вокруг костра

Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костер горит, чуть ли не до самого неба достает. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют. Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосеков еще того меньше: вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зеленом бархате. Стала она считать, насчитала двенадцать: трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое — совсем еще мальчики.

Молодые у самого огня сидят, а старики — поодаль.
И вдруг обернулся один старик — самый высокий, бородатый, бровастый — и поглядел в ту сторону, где стояла девочка. Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает ее старик громко:
— Ты откуда пришла, чего тебе здесь нужно?

Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит:
— Да, нужно мне набрать в эту корзинку подснежников.

Засмеялся старик:
— Это в январе-то подснежников? Вон чего выдумала!
— Не я выдумала, — отвечает девочка, — а прислала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвращаться. Тут все двенадцать поглядели на нее и стали между собой переговариваться.

Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.
Поговорили они, поговорили и замолчали.

А высокий старик опять обернулся и спрашивает:
— Что же ты делать будешь, если не найдешь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.
— В лесу останусь, — говорит девочка. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замерзнуть, чем домой без подснежников вернуться.

Сказала это и заплакала. И вдруг один из двенадцати, самый молодой, веселый, в шубке на одном плече, встал и подошел к старику:
— Братец Январь, уступи мне на час свое место!

Погладил свою длинную бороду старик и говорит:
— Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.
— Ладно, уж, — проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой. — Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо ее знаем: то у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.
— Ну, будь, по-вашему, — сказал Январь.

Он стукнул о землю своим ледяным посохом и заговорил:
Не трещите, морозы,
В заповедном бору,
У сосны, у березы
Не грызите кору!
Полно вам воронье
Замораживать,
Человечье жилье
Выхолаживать!

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.
— Ну, теперь твой черед, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю.

Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:
Ветры, бури, ураганы,
Дуйте что есть мочи!
Вихри, вьюги и бураны,
Разыграйтесь к ночи!
В облаках трубите громко,
Вейтесь над землею.
Пусть бежит в полях поземка
Белою змеею!

Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри.
А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:
— Теперь твой черед, братец Март.

Взял младший брат посох и ударил о землю. Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками. Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

Разбегайтесь, ручьи,
Растекайтесь, лужи,
Вылезайте, муравьи,
После зимней стужи!
Пробирается медведь
Сквозь лесной валежник.
Стали птицы песни петь,
И расцвел подснежник.

Девочка даже руками всплеснула. Куда девались высокие сугробы? Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке! Под ногами у нее — мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течет, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под темной кожуры первые зеленые листики. Глядит девочка — наглядеться не может.
— Что же ты стоишь? — говорит ей Март. — Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили.

Двенадцать месяцев, подснежники

Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками — куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передник — и скорее опять на полянку, где костер горел, где двенадцать братьев сидели. А там уже ни костра, ни братьев нет… Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня свет, а от полного месяца, что взошел над лесом.

Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побеждала домой. А месяц за нею поплыл.
Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей — и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи.
— Ну, что, — спросили ее мачеха и сестра, — уже домой вернулась? А подснежники где?

Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку.
Мачеха и сестра так и ахнули:
— Да где же ты их взяла?

Рассказала им девочка все, как было. Слушают они обе и головами качают — верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Так и веет от них мартом месяцем!
Переглянулись мачеха с дочкой и спрашивают:
— А больше тебе ничего месяцы не дали? — Да я больше ничего и не просила.
— Вот дура, так, дура! — говорит сестра. — В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила! Ну, будь я на твоем месте, я бы знала, чего просить. У одного — яблок да груш сладких, у другого — земляники спелой, у третьего — грибов беленьких, у четвертого — свежих огурчиков!
— Умница, доченька! — говорит мачеха. — Зимой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы это и сколько бы денег выручили! А эта дурочка подснежников натаскала! Одевайся, дочка, потеплее, да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна.
— Где им! — отвечает дочка, а сама — руки в рукава, платок на голову.

Мать ей вслед кричит:
— Рукавички надень, шубку застегни!

А дочка уже за дверью. Убежала в лес!
Идет по сестриным следам, торопится. Скорее бы, — думает, — до полянки добраться!
Лес все гуще, все темней. Сугробы все выше, бурелом стеной стоит.
Ох, — думает мачехина дочка, — и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в теплой постели, а теперь ходи да мерзни! Еще пропадешь тут!

И только она это подумала, как увидела вдалеке огонек — точно звездочка в ветвях запуталась. Пошла она на огонек. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костер горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют. Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться. Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю.
— Ты кто такая? — спрашивает. — Откуда взялась?
— Из дому, — отвечает мачехина дочка. — Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по ее следам.
— Сестру твою мы знаем, — говорит Январь-месяц, — а тебя и в глаза не видали. Ты зачем к нам пожаловала?
— За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц — огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август — яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц — орехов спелых. А Октябрь…
— Погоди, — говорит Январь-месяц. — Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко еще до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду.
— Ишь, какой сердитый! — говорит мачехина дочка. — Да я не к тебе и пришла — от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождешься. Мне летних месяцев надо.

Нахмурился Январь-месяц.
— Ищи лета зимой! — говорит.

Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает.
Испугалась мачехина дочка. — Перестань! — кричит. — Хватит!
Да где там!
Кружит ее метель, глаза ей слепит, дух перехватывает. Свалилась она в сугроб, и замело ее снегом.

А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала — нет ее, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдешь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень!
Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замерзла. Так и остались они обе в лесу лета ждать. А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила.

И был у нее, рассказывают, около дома сад — да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо.
— У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! — говорили люди.

Кто знает — может, так оно и было.

Смотреть мультфильм  «Двенадцать месяцев»

Сказка Двенадцать месяцев (С.Маршак): читать онлайн с картинками

Сказка Самуила Маршака Двенадцать месяцев с картинками порадует вашего ребенка. Произведение Двенадцать месяцев Маршака вы можете прочитать онлайн, а так же на сайте послушать аудиосказку и скачать по ссылке бесплатно.

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году? А как их зовут? Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. Только окончится один месяц, сразу же начи­нается другой. И ни разу еще не бывало так, чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал бы апрель. Месяцы идут один за другим и никогда не встре­чаются.

Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двена­дцать месяцев сразу. Как же это случилось? А вот как.

В одной маленькой деревушке жила злая и ску­пая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица, — все не так, как ни повернется, — все не в ту сторону.

Дочка по целым дням на перине валялась да пряники ела, а падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то белье на речке выполощи, то грядки в огороде выполи.

Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то,может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом. Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер. Люди сидели в домах и топили печки. В такую-то пору, под вечер, злая мачеха при­открыла дверь, поглядела, как метет вьюга, а потом вернулась к теплой печке и сказала падчерице:

— Сходила бы ты в лес да набрала там под­снежников. Завтра сестрица твоя именинница.

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает ее в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники? Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугро­бах.

А сестра говорит ей:

— Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет! Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка.

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей.

Ветер снегом ей глаза порошит, платок с нее рвет. Идет она, еле ноги из сугробов вытягивает. Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега. Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Все равно, думает, где замерзать.

И вдруг далеко, меж деревьев, блеснул ого­нек — будто звезда среди ветвей запуталась. Поднялась девочка и пошла на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы, — думает, — огонек не погас!» А он не гаснет, он все ярче горит. Уж и теплым дымком запахло, и слышно стало, как потрескивает в огне хворост.

Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла. Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костер горит, чуть ли не до самого неба достает. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют.

Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосе­ков еще того меньше: вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зеленом бархате.

Стала она считать, насчитала двенадцать: трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое совсем еще мальчики. Молодые у самого огня сидят, а старики — по­одаль. И вдруг обернулся один старик — самый высо­кий, бородатый, бровастый — и поглядел в ту сто­рону, где стояла девочка.

Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает ее старик громко:

— Ты откуда пришла? Чего тебе здесь нужно? Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит:— Нужно мне набрать в эту корзинку подснеж­ников.

Засмеялся старик:

— Это в январе-то подснежников? Вон что выдумала!

— Не я выдумала, — отвечает девочка, — а при­слала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвра­щаться.

Тут все двенадцать поглядели на нее и стали между собой переговариваться.

Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.

Поговорили они, поговорили и замолчали.

А высокий старик опять обернулся и спраши­вает:

— Что же ты делать будешь, если не найдешь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.

— В лесу останусь, — говорит девочка. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замерзнуть, чем домой без подснежников вернуться.

Сказала это и заплакала.

И вдруг один из двенадцати, самый молодой, веселый, в шубке на одном плече, встал и подошел к старику:

— Братец Январь, уступи мне на час свое место!

Погладил свою длинную бороду старик и говорит:

— Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.

— Ладно уж, — проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой. — Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо ее знаем: то у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров… Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.

— Ну, будь по-вашему, — сказал Январь.

Стукнул он ледяным своим посохом и заговорил:

Не трещите, морозы,
В заповедном бору,
У сосны, у березы
Не грызите кору!

Полно вам воронье
Замораживать,
Человечье жилье
Выхолащивать!

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.

— Ну, теперь твой черед, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю.

Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:

Ветры, бури, ураганы,
Дуйте что есть мочи!
Вихри, вьюги и бураны,
Разыграйтесь к ночи!

В облаках трубите громко,
Вейтесь над землею,
Пусть бежит в полях поземка
Белою змеею!

И только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри.

А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:

— Теперь твой черед, братец Март.

Взял младший брат посох и ударил о землю.

Смотрит девочка, а это уже не посох. Это боль­шая ветка, вся покрытая почками.

Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

Разбегайтесь, ручьи,
Растекайтесь, лужи,
Вылезайте, муравьи,
После зимней стужи!

Пробирается медведь
Сквозь лесной валежник.
Стали птицы песни петь,
И расцвел подснежник.

Девочка даже руками всплеснула. Куда дева­лись высокие сугробы? Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке?

Под ногами у нее — мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течет, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под темной кожуры первые зеленые листики.

Глядит девочка — наглядеться не может.

— Что же ты стоишь? — говорит ей Март-месяц. — Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили.

Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками — куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передник — и скорее опять на полянку, где костер горел, где двенадцать братьев сидели.

А там уже ни костра, ни братьев нет… Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня свет, а от полного месяца, что взошел над лесом.

Пожалела девочка, что поблагодарить ей неко­го, и побежала домой.

А месяц за нею поплыл.

Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей — и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи…

— Ну что, — спросили ее мачеха и сестра, — уже домой вернулась? А подснежники где?

Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку.

Мачеха и сестра так и ахнули:

— Да где же ты их взяла?

Рассказала им девочка все, как было. Слушают они обе и головами качают — верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Так и веет от них мартом месяцем!

Переглянулись мачеха с дочкой и спрашивают:

— А больше тебе ничего месяцы не дали?

— Да я больше ничего и не просила.

— Вот дура так дура! — говорит сестра. — В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила! Ну, будь я на твоем месте, я бы знала, чего просить. У одного — яблок да груш сладких, у другого — земляники спелой, у третьего — грибов беленьких, у четвертого — свежих огурчиков!

— Умница, доченька! — говорит мачеха. — Зи­мой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы все это и сколько бы денег выручили! А эта дурочка подснежников натаскала! Одевайся, дочка, поте­плее да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна.

— Где им! — отвечает дочка, а сама — руки в рукава, платок на голову.

Мать ей вслед кричит:

— Рукавички надень, шубку застегни!

А дочка уже за дверью. Убежала в лес.

Идет по сестриным следам, торопится. «Скорее бы, — думает, — до полянки добраться!»

Лес все гуще, все темней, сугробы все выше, бурелом стеной стоит.

«Ох, — думает мачехина дочка, — и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в теплой по­стели, а теперь ходи да мерзни! Еще пропадешь тут!»

И только она это подумала, как увидела вдалеке огонек — точно звездочка в ветвях запуталась.

Пошла она на огонек. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костер горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двена­дцать месяцев. Сидят и тихо беседуют. Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а вы­брала место, где пожарче, и стала греться.

Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю.

— Ты кто такая? — спрашивает. — Откуда взя­лась?

— Из дому,— отвечает мачехина дочка. — Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по ее следам.

— Сестру твою мы знаем,— говорит Январь-месяц, — а тебя и в глаза не видали.
Ты зачем к нам пожаловала?

— За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земля­ники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц — огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август — яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц — орехов спелых. А Октябрь…

— Погоди, — говорит Январь-месяц. — Не бы­вать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко еще до Июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду.

— Ишь какой сердитый! — говорит мачехина дочка. — Да я не к тебе и пришла — от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождешься. Мне летних месяцев надо.

Нахмурился Январь-месяц.

— Ищи лета зимой! — говорит.

Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба — заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрески­вает, полыхает.

Испугалась мачехина дочка.

— Перестань! — кричит. — Хватит! Да где там!

Кружит ее метель, глаза ей слепит, дух перехва­тывает. Свалилась она в сугроб, и замело ее снегом.

А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала — нет ее, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдешь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень!

Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замерзла. Так и остались они обе в лесу лета ждать. А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила. И был у нее, рассказывают, около дома сад — да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспе­вали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо.

— У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! — говорили люди.

Кто знает — может, так оно и было.

Делитесь сказкой Двенадцать месяцев в соц.сетях:

Похожее

Двенадцать месяцев – Сказки Маршака: читать с картинками, иллюстрациями

Страница 1 из 3

Двенадцать месяцев (сказка)


Двенадцать месяцев

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году? Двенадцать. А как их зовут? Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу еще не бывало так, чтобы февраль пришел раньше, чем уйдет январь, а май обогнал апрель.

Двенадцать месяцев

Месяцы идут один за другим и никогда не встречаются. Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу. Как же это случилось? А вот как.

Двенадцать весенних месяцев

В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица, — все не так, как ни повернется, — все не в ту сторону.

ленивая дочка

Дочка по целым дням на перине валялась да пряники ела, а падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то белье на речке выполощи, то грядки в огороде выполи.
Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом.

патчерица

Была зима. Шел январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер. Люди сидели в домах и топили печки. В такую- то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь, поглядела, как метет вьюга, а потом вернулась к теплой печке и сказала падчерице:
— Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница.

мачеха

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает ее в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники? Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадешь в лесу, увязнешь в сугробах.
А сестра говорит ей:
— Если и пропадешь, так плакать о тебе никто не станет! Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзина.

падчерица и ленивица

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей. Ветер снегом ей глаза порошит, платок с нее рвет. Идет она, еле ноги из сугробов вытягивает.

Поэтапные рисунки карандашом к сказке 12 месяцев

Нарисовать рисунок к сказке 12 месяцев карандашом или красками задавали каждому школьнику постсоветского пространства, а если такого задания не было, дети сами с удовольствием рисуют картинки с героями любимого миллионами мультфильма, на котором выросло не одно поколение.

Героев в сказке много, поэтому выбор широкий кого изобразить. Это могут быть месяцы, как вместе, так и по отдельности, принцесса с учителем, мачеха с дочерью или падчерица.

В этой статье расскажем, как поэтапно нарисовать падчерицу с корзиной подснежников. С остальных картинок можете срисовать или распечатать и раскрасить.

Для того, чтобы нарисовать героиню сказки 12 месяцев, вам понадобится альбомный лист, карандаш и стирательная резинка.

Падчерица с подснежниками

 

1

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Альбомный лист лучше развернуть по горизонтали, слева начинаем создавать сидящую на коленях девочку. Для этого начинаем с овала лица, сразу же надеваем на нее платок. Теперь рисуем плечи, рукава и руки в варежках, которые держат подснежники. Потом рисуем юбку и выглядывающие из-под нее две коленки. Не забываем про носок валенка. Внимательно посмотрите на изображенные линии и, если какую-то забыли, обязательно дорисуйте.

 

2

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

На этом этапе добавляем деталей платку девочки. Также рисуем меховой воротник и полоску по центру тулупа. Еще линией на юбке выделяем колени.

 

3

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Пришло время оживить героиню и создать ей личико и прическу. Смотрим на пример и повторяем, сперва рисуем челку, потом глаза, брови, носик и губы.

 

4

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

На этом шаге добавим героине фартук с полосочкой. Полосочка не должна быть ровной, ей нужно повторить очертание колен.

 

5

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

И как бы падчерица справилась без корзинки для цветов? Сейчас создаем корзину и выглядывающие из нее подснежники.

 

6

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

На завершающем шаге создаем вокруг героини поляну с цветами, кустами и деревьями. Теперь наш рисунок к сказке двенадцать месяцев готов.

Урок получился подробным, поэтому после него вы знаете как легко и поэтапно нарисовать картинку к сказке 12 месяцев.

Чтобы сделать картинку еще красивее можно раскрасить изображение цветными карандашами или красками. А можете оставить как есть, ведь рисунок и так получился красивым.

Картинки с героями мультфильма

На изображениях, представленных ниже, вы сможете найти идеи для срисовки по мотивам мультфильма. Вариантов достаточно, выбирайте который под силу и начинайте творить. Это могут быть:

Падчерица с самыми старыми и мудрыми зимними месяцами Декабрем, Январем и Февралем

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Главная героиня с юным и добрым месяцем Апрелем

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Преобразившаяся падчерица

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Злая мачеха с дочерью

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Добрый солдат

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Мачеха с дочерью и принцессой

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Январь с превратившимися собаками

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Девять месяцев

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Еще один вариант сбора цветов с помощью месяца Апреля

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Принцесса с профессором

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

Своенравная принцесса

 

Рисунок к сказке 12 месяцев карандашом

 

Мы уверены, что среди предоставленных вариантов вы наверняка найдете какой перенести на бумагу. С помощью несложных действий вы сможете оживить персонажей любимого мультфильма, а мы в свою очередь рады, что смогли вам в этом помочь.

Двенадцать месяцев – Сказки Маршака: читать с картинками, иллюстрациями – Сказка DY9.RU

Страница 2 из 3

Двенадцать месяцев (сказка)


ночь

Все темнее становится кругом. Небо черное, ни одной звездочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега. Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Все равно, думает, где замерзать.

падчерица в ночьном лесу

И вдруг далеко, меж деревьев, блеснул огонек — будто звезда среди ветвей запуталась. Поднялась девочка и пошла на этот огонек. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы,- думает,- огонек не погас!» А он не гаснет, он все ярче горит. Уж и теплым дымком запахло, и слышно стало, как потрескивает в огне хворост.

падчерица в ночьном лесу

Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла. Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костер горит, чуть ли не до самого неба достает. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют.
Смотрит на них девочка и думает; кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосеков еще того меньше: вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зеленом бархате.

Стала она считать, насчитала двенадцать: трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое — совсем еще мальчики. Тут все двенадцать поглядели на нее и стали между собой переговариваться.
Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.
Поговорили они, поговорили и замолчали.
А высокий старик опять обернулся и спрашивает:
Что же ты делать будешь, если не найдешь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.
В лесу останусь, — говорит девочка. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше в лесу замерзнуть, чем домой без подснежников вернуться.
Сказала это и заплакала.

падчерица и двенадцать братьев

И вдруг один из двенадцати, самый молодой, веселый, в шубке на одном плече, встал и подошел к старику:
— Братец Январь, уступи мне на час свое место! Погладил свою длинную бороду старик и говорит:
Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.
Ладно уж,- проворчал другой старик, весь лохматый, с растрепанной бородой.- Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо ее знаем: то у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вязанкой дров… Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.
— Ну, будь по-вашему,- сказал Январь. Стукнул он ледяным своим посохом и заговорил:
Не трещите, морозы,
В заповедном бору,
У сосны, у березы
Не грызите кору!
Полно вам воронье
Замораживать,
Человечье жилье
Выхолаживать!
Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.
— Ну, теперь твой черед, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю. Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:
Ветры, бури, ураганы.

брат февраль

Дуйте что есть мочи!
Вихри, вьюги и бураны,
Разыграйтесь к ночи!
В облаках трубите громко.
Вейтесь над землею.
Пусть бежит в полях поземка
Белою змеею!
И только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри.
А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:
— Теперь твой черед, братец — Март.
Взял младший брат посох и ударил оземь. Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками.
Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

брат март и падчерица

Разбегайтесь, ручьи.
Растекайтесь, лужи,
Вылезайте, муравьи.
После зимней стужи!
Пробирается медведь
Сквозь лесной валежник.
Стали птицы песни петь,
И расцвел подснежник!

Сказка Двенадцать месяцев – Самуил Маршак, читать онлайн

Время чтения: 13 мин.

Словацкая сказка в обработке С. Маршака

Знаешь ли ты, сколько месяцев в году?

Двенадцать.

А как их зовут?

Январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь.

Только окончится один месяц, сразу же начинается другой. И ни разу ещё не бывало так, чтобы февраль пришёл раньше, чем уйдёт январь, а май обогнал бы апрель.

Месяцы идут один за другим и никогда не встречаются.

Но люди рассказывают, будто в горной стране Богемии была девочка, которая видела все двенадцать месяцев сразу.

Как же это случилось? А вот как.

В одной маленькой деревушке жила злая и скупая женщина с дочкой и падчерицей. Дочку она любила, а падчерица ничем ей не могла угодить. Что ни сделает падчерица — всё не так, как ни повернётся — всё не в ту сторону.

Дочка по целым дням на перине валялась да пряники ела, а падчерице с утра до ночи и присесть некогда было: то воды натаскай, то хворосту из лесу привези, то бельё на речке выполощи, то грядки в огороде выполи.

Знала она и зимний холод, и летний зной, и весенний ветер, и осенний дождь. Потому-то, может, и довелось ей однажды увидеть все двенадцать месяцев разом.

Была зима. Шёл январь месяц. Снегу намело столько, что от дверей его приходилось отгребать лопатами, а в лесу на горе деревья стояли по пояс в сугробах и даже качаться не могли, когда на них налетал ветер.

Люди сидели в домах и топили печки.

В такую-то пору, под вечер, злая мачеха приоткрыла дверь, поглядела, как метёт вьюга, а потом вернулась к тёплой печке и сказала падчерице:

— Сходила бы ты в лес да набрала там подснежников. Завтра сестрица твоя именинница.

Посмотрела на мачеху девочка: шутит она или вправду посылает её в лес? Страшно теперь в лесу! Да и какие среди зимы подснежники! Раньше марта месяца они и не появятся на свет, сколько их ни ищи. Только пропадёшь в лесу, увязнешь в сугробах. А сестра говорит ей:

— Если и пропадёшь, так плакать о тебе никто не станет! Ступай да без цветов не возвращайся. Вот тебе корзинка.

Заплакала девочка, закуталась в рваный платок и вышла из дверей.

Ветер снегом ей глаза порошит, платок с неё рвёт. Идёт она, еле ноги из сугробов вытягивает.

Всё темнее становится кругом. Небо чёрное, ни одной звёздочкой на землю не глядит, а земля чуть посветлее. Это от снега.

Вот и лес. Тут уж совсем темно — рук своих не разглядишь. Села девочка на поваленное дерево и сидит. Всё равно, думает, где замерзать.

И вдруг далеко меж деревьев сверкнул огонёк — будто звезда среди ветвей запуталась.

Поднялась девочка и пошла на этот огонёк. Тонет в сугробах, через бурелом перелезает. «Только бы, — думает, — огонёк не погас!» А он не гаснет, он всё ярче горит. Уж и тёплым дымком запахло, и слышно стало, как потрескивает в огне хворост. Девочка прибавила шагу и вышла на полянку. Да так и замерла.

Светло на полянке, точно от солнца. Посреди полянки большой костёр горит, чуть ли не до самого неба достаёт. А вокруг костра сидят люди — кто поближе к огню, кто подальше. Сидят и тихо беседуют.

Смотрит на них девочка и думает: кто же они такие? На охотников будто не похожи, на дровосеков ещё того меньше: вон они какие нарядные — кто в серебре, кто в золоте, кто в зелёном бархате.

Стала она считать, насчитала двенадцать: трое старых, трое пожилых, трое молодых, а последние трое — совсем ещё мальчики. Молодые у самого огня сидят, а старики — поодаль.

И вдруг обернулся один старик — самый высокий, бородатый, бровастый — и поглядел в ту сторону, где стояла девочка.

Испугалась она, хотела убежать, да поздно. Спрашивает её старик громко:

— Ты откуда пришла, чего тебе здесь нужно? Девочка показала ему свою пустую корзинку и говорит:

— Нужно мне набрать в эту корзинку подснежников. Засмеялся старик:

— Это в январе-то подснежников? Вон чего выдумала!

— Не я выдумала, — отвечает девочка, — а прислала меня сюда за подснежниками моя мачеха и не велела мне с пустой корзинкой домой возвращаться.

Тут все двенадцать поглядели на неё и стали между собой переговариваться.

Стоит девочка, слушает, а слов не понимает — будто это не люди разговаривают, а деревья шумят.

Поговорили они, поговорили и замолчали.

А высокий старик опять обернулся и спрашивает:

— Что же ты делать будешь, если не найдёшь подснежников? Ведь раньше марта месяца они и не выглянут.

— В лесу останусь, — говорит девочка. — Буду марта месяца ждать. Уж лучше мне в лесу замёрзнуть, чем домой без подснежников вернуться.

Сказала это и заплакала.

И вдруг один из двенадцати, самый молодой, весёлый, в шубке на одном плече, встал и подошёл к старику:

— Братец Январь, уступи мне на час своё место! Погладил свою длинную бороду старик и говорит:

— Я бы уступил, да не бывать Марту прежде Февраля.

— Ладно уж, — проворчал другой старик, весь лохматый, с растрёпанной бородой. — Уступи, я спорить не стану! Мы все хорошо её знаем: то у проруби её встретишь с вёдрами, то в лесу с вязанкой дров. Всем месяцам она своя. Надо ей помочь.

— Ну, будь по-вашему, — сказал Январь. Он стукнул о землю своим ледяным посохом и заговорил:

Не трещите, морозы,

В заповедном бору,

У сосны, у берёзы

Не грызите кору!

Полно вам вороньё

Замораживать,

Человечье жильё

Выхолаживать!

Замолчал старик, и тихо стало в лесу. Перестали потрескивать от мороза деревья, а снег начал падать густо, большими, мягкими хлопьями.

— Ну, теперь твой черёд, братец, — сказал Январь и отдал посох меньшому брату, лохматому Февралю. Тот стукнул посохом, мотнул бородой и загудел:

Ветры, бури, ураганы,

Дуйте что есть мочи!

Вихри, вьюги и бураны,

Разыграйтесь к ночи!

В облаках трубите громко,

Вейтесь над землёю.

Пусть бежит в полях позёмка

Белою змеёю!

Только он это сказал, как зашумел в ветвях бурный, мокрый ветер. Закружились снежные хлопья, понеслись по земле белые вихри. А Февраль отдал свой ледяной посох младшему брату и сказал:

— Теперь твой черёд, братец Март. Взял младший брат посох и ударил о землю. Смотрит девочка, а это уже не посох. Это большая ветка, вся покрытая почками.

Усмехнулся Март и запел звонко, во весь свой мальчишеский голос:

Разбегайтесь, ручьи,

Растекайтесь, лужи,

Вылезайте, муравьи,

После зимней стужи!

Пробирается медведь

Сквозь лесной валежник.

Стали птицы песни петь,

И расцвёл подснежник.

Девочка даже руками всплеснула. Куда девались высокие сугробы? Где ледяные сосульки, что висели на каждой ветке?

Под ногами у неё — мягкая весенняя земля. Кругом каплет, течёт, журчит. Почки на ветвях надулись, и уже выглядывают из-под тёмной кожуры первые зелёные листики.

Глядит девочка — наглядеться не может.

— Что же ты стоишь? — говорит ей Март.- Торопись, нам с тобой всего один часок братья мои подарили.

Девочка очнулась и побежала в чащу подснежники искать. А их видимо-невидимо! Под кустами и под камнями, на кочках и под кочками — куда ни поглядишь. Набрала она полную корзину, полный передник — и скорее опять на полянку, где костёр горел, где двенадцать братьев сидели.

А там уже ни костра, ни братьев нет: Светло на поляне, да не по-прежнему. Не от огня свет, а от полного месяца, что взошёл над лесом.

Пожалела девочка, что поблагодарить ей некого, и побежала домой. А месяц за нею поплыл.

Не чуя под собой ног, добежала она до своих дверей — и только вошла в дом, как за окошками опять загудела зимняя вьюга, а месяц спрятался в тучи.

— Ну, что, — спросили её мачеха и сестра, — уже домой вернулась? А подснежники где?

Ничего не ответила девочка, только высыпала из передника на лавку подснежники и поставила рядом корзинку.

Мачеха и сестра так и ахнули:

— Да где же ты их взяла?

Рассказала им девочка всё, как было. Слушают они обе и головами качают — верят и не верят. Трудно поверить, да ведь вот на лавке целый ворох подснежников, свежих, голубеньких. Так и веет от них мартом месяцем!

Переглянулись мачеха с дочкой и спрашивают:

— А больше тебе ничего месяцы не дали?

— Да я больше ничего и не просила.

— Вот дура так дура! — говорит сестра.- В кои-то веки со всеми двенадцатью месяцами встретилась, а ничего, кроме подснежников, не выпросила! Ну, будь я на твоём месте, я бы знала, чего просить. У одного — яблок да груш сладких, у другого — земляники спелой, у третьего грибов беленьких, у четвёртого — свежих огурчиков!

— Умница, доченька! — говорит мачеха.- Зимой землянике да грушам цены нет. Продали бы мы это и сколько бы денег выручили. А эта дурочка подснежников натаскала! Одевайся, дочка, потеплее да сходи на полянку. Уж тебя они не проведут, хоть их двенадцать, а ты одна.

— Где им! — отвечает дочка, а сама — руки в рукава, платок на голову.

Мать ей вслед кричит:

— Рукавички надень, шубку застегни!

А дочка уже за дверью. Убежала в лес!

Идёт по сестриным следам, торопится. «Скорее бы, — думает, — до полянки добраться!»

Лес всё гуще, всё темней. Сугробы всё выше, бурелом стеной стоит.

«Ох, — думает мачехина дочка, — и зачем только я в лес пошла! Лежала бы сейчас дома в тёплой постели, а теперь ходи да мёрзни! Ещё пропадёшь тут!»

И только она это подумала, как увидела вдалеке огонёк — точно звёздочка в ветвях запуталась.

Пошла она на огонёк. Шла, шла и вышла на полянку. Посреди полянки большой костёр горит, а вокруг костра сидят двенадцать братьев, двенадцать месяцев. Сидят и тихо беседуют.

Подошла мачехина дочка к самому костру, не поклонилась, приветливого слова не сказала, а выбрала место, где пожарче, и стала греться.

Замолчали братья-месяцы. Тихо стало в лесу. И вдруг стукнул Январь-месяц посохом о землю.

— Ты кто такая? — спрашивает. — Откуда взялась?

— Из дому, — отвечает мачехина дочка. — Вы нынче моей сестре целую корзинку подснежников дали. Вот я и пришла по её следам.

— Сестру твою мы знаем, — говорит Январь-месяц, — а тебя и в глаза не видали. Ты зачем к нам пожаловала?

— За подарками. Пусть Июнь-месяц мне земляники в корзинку насыплет, да покрупней. А Июль-месяц — огурцов свежих и грибов белых, а месяц Август — яблок да груш сладких. А Сентябрь-месяц — орехов спелых. А Октябрь:

— Погоди, — говорит Январь-месяц. — Не бывать лету перед весной, а весне перед зимой. Далеко ещё до июня-месяца. Я теперь лесу хозяин, тридцать один день здесь царствовать буду.

— Ишь какой сердитый! — говорит мачехина дочка.- Да я не к тебе и пришла — от тебя, кроме снега да инея, ничего не дождёшься. Мне летних месяцев надо.

Нахмурился Январь-месяц.

— Ищи лета зимой! — говорит.

Махнул он широким рукавом, и поднялась в лесу метель от земли до неба — заволокла и деревья и полянку, на которой братья-месяцы сидели. Не видно стало за снегом и костра, а только слышно было, как свистит где-то огонь, потрескивает, полыхает.

Испугалась мачехина дочка.

— Перестань! — кричит. — Хватит!

Да где там!

Кружит её метель, глаза ей слепит, дух перехватывает. Свалилась она в сугроб, и замело её снегом.

А мачеха ждала-ждала свою дочку, в окошко смотрела, за дверь выбегала — нет её, да и только. Закуталась она потеплее и пошла в лес. Да разве найдёшь кого-нибудь в чаще в такую метель и темень!

Ходила она, ходила, искала-искала, пока и сама не замёрзла.

Так и остались они обе в лесу лета ждать.

А падчерица долго на свете жила, большая выросла, замуж вышла и детей вырастила.

И был у неё, рассказывают, около дома сад — да такой чудесный, какого и свет не видывал. Раньше, чем у всех, расцветали в этом саду цветы, поспевали ягоды, наливались яблоки и груши. В жару было там прохладно, в метель тихо.

— У этой хозяйки все двенадцать месяцев разом гостят! — говорили люди.

Кто знает — может, так оно и было.

Сказка Двенадцать месяцев (оригинальная версия)

Время чтения: 36 мин.

Было у матери две дочки: одна родная, другая мужнина. Свою она очень любила, а на падчерицу даже глядеть не могла. И все потому, что Марушка была красивей ее Олены. Марушка о своей красоте не ведала и все никак не могла понять, почему мачеха как на нее взглянет, так брови насупит. Олена знай себе наряжается да прихорашивается, по комнатам прохаживается, по двору прогуливается или на улице торчит, а Марушка тем временем в доме прибирается, стряпает, стирает, шьет, прядет, ткет, траву косит, корову доит – всю работу делает. Мачеха что ни день, то пуще ее бранит. Но бедняжка Марушка все терпеливо сносит. Злая баба совсем на нее ополчилась, Марушка со дня на день все хорошеет, а Олена еще безобразнее становится. И решила тогда мачеха: «Ни к чему мне держать в доме красивую падчерицу! Придут парни на смотрины, им Марушка глянется, а от моей Олены отворотятся.

Посоветовалась она со своей дочерью и такое они удумали, что добрым людям и в голову не придет.

Однажды, а было это аккурат после Нового года, пожелала Олена фиалок понюхать. А на дворе мороз трескучий.

– Отправляйся-ка, Марушка, в лес да нарви фиалок. Желаю их к поясу прикрепить. Уж очень мне охота фиалочек понюхать.

– Да ты что, сестрица-дорогая! Слыхано ли дело, чтоб под снегом фиалки росли? – отвечает бедная Марушка.

– Ах ты, негодница, как ты смеешь отказываться, коли я тебе приказываю! – накинулась на нее Олена. – А не принесешь фиалок, плохо тебе будет!

Вытолкала мачеха бедную девушку за дверь и на крючок заперлась. Со слезами побрела Марушка в глухой лес. Снегу навалило выше головы и нет нигде следа человека.

Долго она по лесу мыкалась. Голод мучит, мороз до костей прохватывает. Совсем погибает. И вдруг вдалеке огонек мелькнул. Пошла она на огонек и добралась до самой вершины горы. А там большой костер горит, вокруг костра двенадцать камней лежат, на тех камнях двенадцать человек сидят. Трое стариков, трое помоложе, трое еще моложе и трое совсем молодых. Тихо эдак сидят, молча, на огонь уставились. Это были и двенадцать месяцев. Самый большой – Январь сидел на самом большом камне. Волосы и борода белые, как снег, в руке дубинку держит.

Испугалась Марушка, стоит не дышит. Но потом набралась храбрости, подошла поближе и говорит:

– Добрые люди, разрешите мне обогреться, совсем я замерзла. Большой Январь кивнул головой, спрашивает:

– Ты зачем, милая девушка, явилась, чего тебе здесь надобно?

– Фиалку ищу, – отвечает Марушка.

– Не время сейчас для фиалок, снег лежит, – возражает Январь.

– Ах, я знаю! Но сестра Олена с мачехой велели из лесу фиалок принести. А коли не принесу, плохо мне придется. Прошу вас, дяденьки, скажите, где мне их искать.

Тут Большой Январь поднялся, подошел к самому младшему из месяцев, сунул ему в руки дубинку и говорит:

– Братец Март, пересядь-ка на мое место!

Пересел месяц Март на самый большой камень и взмахнул дубинкой над костром. Костер вспыхнул высоко-высоко, снег стал таять, деревья покрылись почками, под буками зазеленела трава, в траве появились бутоны цветов. Наступила весна. В кустах, среди листвы, расцвели фиалки. Не успела Марушка в себя прийти, как цветы уже покрыли землю густым голубым ковром.

– Быстренько собирай, Марушка, быстренько! – приказал ей Март. Обрадовалась Марушка, быстро набрала цветов и связала в букет. Поблагодарила от всей души месяцы и поспешила домой.

Удивлялась Олена, удивлялась мачеха, когда Марушка домой явилась.

Открыла ей дверь, и весь дом наполнился ароматом фиалок.

– Где ты их нарвала? – злобно спросила Олена.

– Там, высоко в горах растут под кустами. Их там видимо-невидимо, – тихо отвечает Марушка.

Олена выхватила у нее букет из рук, понюхала и матери дала понюхать и прикрепила к платью. А бедняжке Марушке даже нюхнуть не дала!

На другой день развалилась Олена у печки и надумала земляники поесть. Кричит:

– Отправляйся, Маруша, в лес и принеси мне ягод!

– Ох, сестрица милая, что ты это удумала! Слыхало ли дело, чтобы под снегом земляника росла?

– Ах ты, дрянь! Ты еще отговариваешься! Ступай, не мешкая! Коли не принесешь ягод, не сносить тебе головы! – злобствует Олена.

Вытолкала мачеха Марушку из дому, захлопнула за ней двери и крючок накинула.

С плачем побрела бедняжка в лес. Снегу навалило выше головы и нигде ни следа человека. Плутала она, плутала, голод мучит, холод до костей пробирает. Совсем погибает.

Видит вдалеке тот же свет, что и давеча. Опять к тому же костру выходит. И сегодня двенадцать месяцев вокруг костра сидят. Выше всех Большой Январь, седой, бородатый, с дубинкой в руке.

– Добрые люди, пустите меня обогреться! Я совсем замерзла, – просит Марушка.

Большой Январь кивнул головой и спрашивает:

– Опять ты пришла, милая, чего тебе нынче надобно?

– Земляники, – Марушка в ответ.

– Да ведь зима на дворе, а в снегу ягоды не растут, – удивился Большой Январь.

– Ох, знаю, – говорит печально Марушка. – Только сестра Олена с мачехой велели мне земляники насбирать. Коли не наберу, грозятся, что плохо мне будет. Очень прошу вас, дядюшки, скажите, где мне землянику искать?

Поднялся тогда Большой Январь, подошел к тому месяцу, что напротив сидел, подал ему дубинку и сказал:

– Братец Июнь, пересядь на мое место!

Месяц Июнь уселся на самый высокий камень и крутанул дубинкой над костром. Пламя вознеслось втрое выше, снег в минуту растаял, деревья покрылись листвой, пташки щебечут и поют, всюду цветы, наступило лето. Под кустами россыпи белых звездочек. Они прямо на глазах превращаются в землянику наливаются алым соком, созревают.

– Быстренько собирай, Марушка, быстренько! – приказал ей Июнь. Обрадовалась Марушка, полный фартучек насобирала. Поблагодарила добрых месяцев и поспешила к дому.

Подивилась Олена, подивилась мачеха. Отворили двери и запах земляники разошелся по всему дому.

– Где ты ее набрала ? – злобно спросила Олена. А Марушка тихонько сказала:

– На высокой горе, ее там тьма-тьмущая!

Наелась Олена ягод досыта и мачеха наелась. Но Марушке даже отведать не предложили. А на третий день захотелось Олене румяных яблочек.

– Ступай, Маруша, в лес и принеси мне румяных яблок! – кричит.

– Ох, сестрица, дорогая, да ты что! Кто это слыхивал, чтобы зимой яблоки поспевали?

– Ах ты, негодница, ты у меня поговоришь! Коли я велю, собирайся да беги в лес! Не принесешь свежих яблок, берегись! – грозится Олена.

Вытолкала мачеха Марушку на мороз, захлопнула за ней двери и щеколду задвинула. С плачем поплелась бедняжка в лес. Снегу выше головы и нигде ни следа человека. Долго она плутала. Голод мучит, холод до костей пробирает. Погибать собралась. Вдруг видит огонек, двинулась она на свет, вышла к костру. Вокруг костра сидят словно прикованные двенадцать месяцев. А выше всех Большой Январь, седой да бородатый, с дубинкой в руке.

– Пустите меня обогреться, добрые люди! Совсем пропадаю от холода, – взмолилась Марушка.

Кивнул Большой Январь головой и спрашивает:

– Ты зачем опять пришла, девица?

– За румяными яблоками, – плачет Марушка.

– Не зреют на морозе красные яблоки, – удивился Большой Январь.

– Знаю, – печально говорит Марушка. – Да только Олена и матушка грозятся, коли яблок не принесу, расправиться со мной. Очень вас прошу, милые дядюшки, помогите мне и на этот раз.

Поднялся тогда со своего места Большой Январь, подошел к одному из месяцев, что постарше, дал ему в руки дубинку и говорит:

– Садись-ка, братец Октябрь, на мое место!

Сел Октябрь на главное место, крутанул дубинкой над костром. Взвилось пламя ввысь, снег исчез, листья на деревьях висят желтые, понемногу облетают. Осень. Нету цветов, да и не ищет их Марушка. Ищет яблоню. А вот и яблонька и высоко в ветвях висят румяные яблочки.

– Тряси, Марушка, быстренько! – велел ей Октябрь.

Тряхнула Марушка дерево, свалилось одно яблоко, другой раз тряхнула, второе яблочко свалилось.

– Бери, Марушка, да поторапливайся домой! – кричит Октябрь. Послушалась Марушка, от души поблагодарила добрых месяцев и побежала к дому.

Удивлялась Олена, удивлялась мачеха, когда увидали девушку. Отворили дверь, а она им два яблока подает.

– Где ты их сорвала? – спрашивает Олена.

– Высоко на горе. Их там еще много, – сказала Марушка.

– Ах ты, такая-сякая, негодница, почему же всего два принесла? Видно, по дороге остальные съела? – накинулась на нее Олена.

– Нет, милая сестрица, не съела ни одного. Когда я в первый раз яблоньку тряхнула, свалилось одно яблочко, во второй раз тряхнула, второе свалилось. А больше мне не велели трясти. Велели домой бежать! – рассказывает Марушка.

– Чтоб тебя громом разразило! – бранится Олена и вот-вот Марушку бить кинется. Мачеха ей уже и палку подает. Но Марушка увернулась, кинулась в кухню да под печку забралась. Олена-жадина в одно яблоко вцепилась, второе мать забрала. Таких сладких яблок они в жизни не едали.

– Дай мне, мама, шубейку, я сама в лес пойду! Эта негодница опять по дороге все слопает. Я отыщу то местечко, будь оно хоть в пекле и нарву яблок! Мне сам черт не страшен!

Напрасно мать отговаривала. Надела Олена шубейку, на голову платок повязала и отправилась в лес. Мать на пороге руки ломает, за свою девчонку боится.

Добралась Олена до леса. Снега – выше головы. Ни следочка не видать. Плутала, плутала, но румяные яблочки манят ее все дальше, словно кто-то сзади подгоняет.

Вдруг видит вдали свет. Она туда, подходит к костру. Вокруг двенадцать человек, двенадцать месяцев сидят. Не поздоровавшись, не попросившись, протянула она руки к огню, стала греться, будто только для нее костер разожгли.

– Ты зачем явилась? Чего тебе здесь надобно? – недовольно спросил Большой Январь.

– А тебе какое дело, старый дурень! Куда хочу, туда и хожу! – отрезала Олена и в лес подалась, словно там ее уже зрелые яблоки ждут.

Нахмурился Большой Январь, крутанул дубинкой над костром. В ту же минуту небо помрачнело, костер угас, подул холодный ветер, началась метель, не видно ни зги. Чем дальше идет Олена, тем глубже в снегу вязнет. Ругает Марушу и весь белый свет. Промерзла до костей, ноги подломились и свалилась злая Олена, как подкошенная.

А мать Олену ждет, из окошка выглядывает, на крыльцо выскакивает. Время идет, а Олены все нету.

– От яблок оторваться не может, или еще что случилось? Пойду-ка поищу, – решила она.

Напялила шубейку, покрылась платком и побрела за дочерью.

А снег все гуще, ветер все холоднее, сугробы стенами встают. Бредет она по пояс в снегу, Олену кличет. Но вокруг ни души. Заблудилась мачеха, клянет весь белый свет с Оленой вместе. Промерзла до костей, ноги подломились и свалилась она на землю, как подкошенная.

А дома Марушка успела обед приготовить, накормить да подоить коровушку. Но Олены с мачехой все нет, как нет.

– Куда это они запропастились? – беспокоится Марушка. Уж вечереть стало. Села она за прялку. До самой ночи просидела. Веретенце давно полное, а от них ни слуху, ни духу.

«Наверное, с ними что-то стряслось, – переживает добрая девушка и с тоской поглядывает в окошка. А там ни души, только звезды сверкают после вьюги. На земле чистый снежок лежит, крыши на морозе потрескивают. Второй день наступил. Нету их. Завтрак подоспел. Потом обед . . . Так и не дождалась. Ни Олены, ни мачехи. Обе в лесу замерзли.

Остался у Марушки домик, коровушка, сад да поле и лужок возле дома. А пришла весна и хозяин нашелся. Парень-красавец. Женился он на Марушке и зажили они в любви и мире.

Ведь мир да согласие всего дороже.

Волшебный охотник жил в глухой долине старый охотник. И кормила его только охота. Неподалеку от его домишки было озеро. Плывет он, бывало, по этому озеру на плоту и где что увидит, обязательно поймает.

Прилетела однажды на озеро стая уток. По одной стрелять – остальных разгонишь, надо всех разом брать: он и так, он и эдак прикидывает. Вспомнил он, как ему охотники рассказывали, если утка заглотнет змею, то змея сквозь нее проскользнет и сзади выйдет, и ее тут же другая проглотит, из этой выберется, ее третья схватит, так и повиснут утки на змее нанизанные.

Что ж. Свил охотник длинную-предлинную веревку, смазал жиром, сам со своим плотом в камыш забрался, веревку на воду пустил, сидит, не дышит. Прилетели утки, крякают, головастиками пробавляются. Вдруг видят веревка! Первая проглотила, она сквозь нее проскользнула, вторая проглотила, за ней третья, четвертая, а потом и все остальные. Веревка-то длинная была. Второй конец охотник крепко-накрепко к поясу привязал.

Вывел он свой плот на середину озера и в ладоши захлопал. Испугались утки, ввысь поднялись и прочь полетели. А их много, целая стая, они и охотника вверх подняли. Кто знает, чем бы все это кончилось, кабы утки над его домишком не пролетали. На крыше труба торчит. Вот наш охотник-то за нее и ухватился и вниз по трубе прямо в свою кухню попал. Уток перебил, ощипал, выпотрошил, изжарил – и одну за другой с аппетитом уплел. Больно уж вкусны!

«Эх, как бы мне с голоду не пропасть, – подумал он, когда с утками было покончено. – Ну-ка, пока сыт, пойду я по белу свету поброжу, может чего-нибудь раздобуду!

Шагает он по горам, по долам, а на небе луна светит. Видит – какой-то человек стоит в луну целится.

– Ты зачем это в луну целишься?

– А чего? – отвечает тот. – Видишь на луне скалу? На ней сова гнездо свила. И никак шельма не хочет голову высунуть, чтоб я ее подстрелил.

– Не тронь, ты, сову, пусть совят высиживает. Пойдем лучше со мной по белу свету бродить, счастья искать.

Уговорил. Дальше пошли уже вдвоем.

Идут, идут, видят какой-то человек стоит, уставился на лужайку за лесом, а та лужайка верстах в десяти, не меньше.

– Ты что глазеешь? Как бы без глаз не остаться! – говорят они.

– А почему бы мне не глазеть! – отвечает тот. – Я свое жаркое сторожу. На ту лужайку ходят олени пастись. Только первый из лесу выбежит, я его увижу и, одним махом на лужайку перемахну и схвачу оленя. Вот мне и жаркое будет!

– Брось. Пустое дело! Пойдем лучше с нами по белу свету счастья искать! Уговорили. Дальше уже втроем идут. Шли-шли, мужика около дворца увидали. Весь в цепях запутался.

– Ты куда это в цепях собрался? – спрашивают.

– Как куда? У меня на хуторе ни деревца! Вот я и хочу какой-нибудь лесок цепями обвязать и к себе поближе перетащить, чтоб батракам далеко за дровами не ходить.

Помогли наши путники ему лес перетащить, а он за это угостил их молоком и маслом. Но они и его уговорили. Пошел он с ними вместе счастья искать.

Шли, шли, видят старик на камне сидит. Одну ноздрю заткнул, в другую дует и дует.

– Ты зачем дуешь?

– Зачем дую? Видите, там на горе ветряная мельница? Я в одну ноздрю дую, чтоб молола. А кабы дунул в две ноздри, ее бы в щепки разнесло.

– Бросай с мельницей забавляться, пойдем с нами счастья искать. Согласился мужик. Пошли все вместе.

Шли они шли и до турецких земель добрались и там, перед самым главным турком свои фокусы стали показывать. Паша в награду позвал их с ним отобедать.

За столом наши друзья знай себе бахвалятся, будто с детства только токайское вино пьют, и потому всё на свете умеют. Захотелось жене паши хоть капельку этого вина попробовать.

– Эка невидаль, токайское вино, – говорит охотник, – мы еще из-за стола не вылезем, а мои люди его вам на стол поставят!

– Что ж, – покачал головой паша, – хотел бы я поглядеть, кто сможет так быстро сбегать на Токайскую гору.

Охотник отвечает:

– Да, хоть сейчас!

– Хорошо. Коли к обеду на столе будет бокал токайского вина, вы получите столько золота, сколько сможете унести. А нет – голова с плеч, – молвил паша твердо.

Ладно. Быстроногий одним прыжком перенесся в Токай. А обратно что-то не возвращается. Жена паши разгневалась, хочет уйти.

– Ну-ка, глянь, где он задержался! – крикнул охотник Остроглазому.

Глянул тот, видит спит Быстроногий на подгорьи под развесистой грушей. Схватил Остроглазый свой лук и сострелил грушу. Упала она спящему прямо на нос. Тот проснулся и вот он уже у стола, подает жене паши бокал вина. Выпили паша с женой токайского. Видно, крепко им вино в голову ударило, потому что в подвал за золотом отправили с нашими героями своего слугу. Что-то долго слуга назад не возвращается. Послал за ним паша солдата.

– Беда стряслась, мой паша! – бежит солдат. Заперли они слугу в подвале, а потом силач обмотал весь подвал цепями и вместе со всеми сокровищами утащил на свой корабль. Вон они плывут.

Вскочил паша на ноги, за ним солдаты поспешили на самый свой быстрый корабль и в догонку за беглецами пустились. Вот-вот настигнут.

– Ты что же, старик? – говорит охотник Дуйветру, – докажи, что и ты недаром кашу ешь!

Устроился старик на корме, одной ноздрей дунул в свои паруса, другой – на корабль паши. И отлетел турецкий корабль верст на десять! Паша чуть не лопнул от злости! А друзья благополучно добрались до своей страны. Разделили золото поровну и живут-поживают по сей день, коли еще все богатство не истратили.

Берона в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, за красным морем, за дубовой скалою, где свет досками обшит, чтобы туда земля не сыпалась, жил-был король. И был у того короля сад, а в саду дерево, которому по красоте нет во всем мире равного.

Дает ли это дерево плоды или даст когда-нибудь, это никому неведомо. Но узнать охота, особенно королю. Кто к нему в королевство ни заглянет, сразу ведет король к дереву, чтобы поглядел и сказал, когда, по его разумению, и какие плоды оно принесет. Только ни свои, ни чужеземцы сказать того не могли.

Пришлось королю созвать со всего государства садовников, отгадчиков и мудрецов, чтобы те определили, когда и какими плодами покроется дерево. Сошлись, уселись, долго глядели, но ответить так никто из них и не сумел.

Как вдруг появляется старенький старичок и говорит:

– Какие плоды родит это дерево, никому из нас знать не дано. Ибо нету больше на всем белом свете таких деревьев. Но я расскажу, что слыхал, когда еще совсем мальчонкой был, от одного старика и до сей поры никому не говорил. Это дерево каждую ночь ровно в одиннадцать покрывается почками, в четверть двенадцатого расцветают цветы, без четверти двенадцать созревают золотые плоды, а в двенадцать кто-то, а кто – не знаю, их обрывает. Старичок умолк, а король вскричал громким голосом:

– Эге, надо проверить, так это или не так. А коли все правильно, золотые плоды сорвать. Дерево-то мое, ведь оно в моем саду растет! Кто за это нынче же возьмется?

– Я возьмусь! – отвечает королю старший сын.

На том и порешили, что пойдет он караулить золотые плоды этой же ночью.

Наступил вечер. Отправился старший сын в сад, набрал с собой вина да мяса жареного и расположился поудобнее. Сидит, на дерево поглядывает, ждет что будет. Но все было тихо, даже листок не шелохнулся. Пробило одиннадцать и дерево вдруг покрылось почками. Пробило четверть двенадцатого, лопнули почки и появились прекрасные цветы. Пробило половину и цветы превратились в блестящую завязь. Завязь стала на глазах расти и в три четверти двенадцатого дерево покрылось красивыми золотыми яблока-ми. Разинул королевич рот, наглядеться не может. Хочет яблоки оторвать, только шаг к дереву шагнул, вдруг гром грянул, молнии засверкали, тучи собрались, дождь полил. Дунуло на него сонным ветром, он уснул и проспал мертвым сном до самого утра. Проснулся, а дерево уже пустое стоит, золотых яблок нет, как и не было, и кто их в грозу обобрал – неизвестно. Печально побрел королевич к отцу и рассказал, что с ним стряслось.

– Ну, коли от тебя проку мало, – сказал средний брат, – я пойду! Разберусь, кто ходит к нашей яблоне и схвачу его!

Согласился король.

Стало смеркаться, а средний сын уже в саду под деревом посиживает, мясом да пирогами лакомится. Всюду тишина. Но как пробило одиннадцать, стали на дереве почки лопаться. Ударило четверть двенадцатого, прекрасные цветы расцвели. Пробило полчаса, цветы стали завязью блестящей, а в три четверти все дерево покрылось блестящими золотыми яблоками. Не стал средний королевич мешкать, влез на дерево, хочет яблоки собрать.

Вдруг, ни с того ни с сего, ожгло его морозом великим. Мрак и тьма опустились на землю, все льдом покрылось. Ноги у королевича по льду скользят, разъезжаются, упал он с яблони. Тут подул сонный ветер и уснул королевский сын, как убитый.

Утром проснулся, а на дереве пусто. Стыдно ни с чем к отцу возвращаться, да делать нечего. И пришлось все как есть рассказать.

Королю и чудно и досадно. Уж и не надеется, что кому-нибудь удастся узнать, кто яблоки обрывает и куда потом девается.

Подходит тут к отцу самый младший королевич. Его в доме никто и не замечал, потому наверное что не бахвалился он, как его братья, а только все на дудке жалобно играл.

– Отец, – говорит, – дозвольте и мне дерево покараулить, как моим братьям, может мне больше повезет!

– Куда тебе, коли уж братья не смогли! – говорит отец. – Отстань и не надоедай!

Но младший королевич до тех пор просил, пока отец не согласился.

Отправился он вечером в сад и свою дудку прихватил. Неподалеку от дерева остановился и заиграл, только эхо отзывается. Бьет одиннадцать, дерево почками пошло, а он знай на дудке играет. Ударило четверть, цветы превратились в мелкую блестящую завязь. Завязь растет, раздувается и в три четверти все дерево уже блещет прекрасными золотыми яблоками. А королевич играет да все, жалобней и жалобней.

В двенадцать раздался шум и на дерево опустились двенадцать белых голубей. Обернулись девицами-красавицами. Но самая среди них раскрасавица – княжна. Молодой королевич забыл про свою дудку. Забыл про золотые яблоки, глаз отвести от невиданной красоты не в силах. А золотая красавица оборвала золотые яблоки, спустилась к нему и говорит:

– До сих пор я обрывала золотые яблоки, теперь настал твой черед. Я рвала в полночь, ты будешь рвать в полдень.

– А ты кто такая и откуда? – спросил ее королевский сын.

– Я Берона из Черного города, – ответила она и тут же исчезла.

Долго еще смотрел королевский сын ей вслед, а потом перевел взгляд на дерево, словно надеялся ее там увидеть . . .

Пришел он, наконец, в себя и побрел домой. Увидал отца издали кричит, радуется:

– Устерег, устерег, все теперь знаю!

– А коли устерег, – молвил король, – где же золотые яблоки? Золотых яблок у меня пока нету. Но будут! Ведь я теперь знаю, что каждую ночь в двенадцать является за ними красавица Берона из Черного города. Но каждый день в полдень я стану собирать яблоки. Так повелела Берона.

Обрадовался отец, по спине сына похлопал, похвалил. Наконец-то будут у него золотые яблоки.

Старый король радовался, а младший сын каждый день, ровно в полдень обрывал золотые яблоки. Все до единого за один час. Но стал королевич задумчив, со дня на день все печальнее, потому что не мог позабыть Берону. Поначалу надеялся, как станет он яблоки рвать, она появится. Но Берона не появлялась и опостылели ему золотые яблоки. Стал он отца просить, чтобы отпустил его из дому.

Долго противился король, не хотел меньшего сына отпускать. Но потом согласился, может повеселеет, когда вернется. А королевич получив разрешение, тут же собрался в путь. С собой взял одного слугу, оружия побольше и еды вдоволь.

Идут наши путники лесами, полями, минуют реки и горы, государства и моря. Прошли весь свет из конца в конец, но про Черный город и прекрасную Берону нигде ни слуху, ни духу. А силы у них уже на исходе и провизия кончилась, но они идут все дальше и дальше. Добрались, наконец, до какого-то замка.

А замок тот принадлежал Бабе-Яге, золотая же Берона была ее дочерью. Подошли они к замку, Баба-Яга им навстречу вышла, ласково приветила, спросила, что им надобно.

– Пришли мы, – ответствует королевич, – узнать, не знаете ль вы чего про Черный город и золотую Берону.

– Как же не знать, знаем, деточки мои! – говорит Баба-Яга. – Ой, знаем! Берона каждый день в полдень приходит в мой сад купаться. Если есть желание – можешь с ней увидеться.

Учуяла Баба-Яга, что это жених явился, но виду не подала.

Полдень близится и молодой королевич идет в сад. Увидала ведьма, подозвала к себе слугу. Подольстилась и уговорила следом за хозяином идти и постараться прежде его Берону увидать. А потом сделать, что она велит. За щедрое вознаграждение. Дала в руки дудочку и говорит:

– Как только увидишь Берону, заиграй на этой дудке. Твой хозяин тут же уснет.

Королевич гулял по саду, а слуга поджидал золотую Берону. Пробило двенадцать. Послышался шум крыльев и на деревья опустились двенадцать белых голубей и обернулись двенадцатью красавицами. Самая красивая из них, как солнышко ясное, – золотая Берона. Слуга обомлел от такой красоты. Чуть не позабыл, что ему старуха наказывала. Но вовремя опомнился и засвистел на дудке. Королевича тут же сон сморил, спит, как убитый, проснуться не может. Золотая Берона подошла к нему, взглянула нежно и прочь пошла.

Только отошла, королевич тут же проснулся. Слуга рассказал ему, что золотая Берона здесь уже была и ласково на него глядела. Королевич спрашивает, отчего же слуга не разбудил его. Тот посетовал, уж так, мол, получилось, но про ведьмину дудку ничего не сказал.

На следующий день опять королевич в сад засобирался. Опять Баба-Яга слугу в сторонку отозвала. Пошептала что-то на ухо, что-то в руку сунула и протянула дудку. Слуга заприметил, откуда Берона приходит и кинулся туда.

Услыхал, что голуби летят, увидал золотой блеск, засвистел в дудку и королевич крепко уснул.

Берона подошла к спящему, печально и ласково на него поглядела и удалилась. Королевич проснулся и, узнав, что Берона опять приходила, рассердился на себя, что уснул, а на слугу, что не разбудил. Да что поделаешь? Коль было, так было! Решил на третий день не спать, хоть трава не расти! День к полудню клонится, отправился королевич в сад, ходит туда-сюда, глаза трет, чтобы не уснуть и увидать, наконец, свою радость несказанную. Да все напрасно! Ведь старуха опять слугу уговорила.

Как только среди деревьев появилась золотая Берона, слуга громко задудел и хозяин уснул так крепко, хоть на куски режь. Золотая Берона подошла к королевичу, жалостливо на него поглядела и сказала:

– Невинная душа, спишь и не знаешь, кто твоему счастью мешает, – а из ее золотых глаз вместо слез покатились жемчужины.

Потом повернулась и вместе с подружками нарвала цветов и королевича цветами обсыпала. А слуге сказала:

– Скажи своему хозяину, чтобы повесил свою шляпу на один крючок ниже, тогда меня получит.

Взглянула на королевича еще раз и исчезла.

Королевич тут же проснулся и стал спрашивать слугу, не появлялась ли золотая Берона и откуда взялись эти цветы. Слуга ему все рассказал, и про то, как со слезами глядела на него, как обсыпала этими цветами и что ему велела передать.

Опечалился королевич, крепко призадумался. Понял, что ничего у него не выйдет и подался от Бабы-Яги прочь. И всю дорогу голову ломал, что бы мог значить Беронин наказ. И вдруг снится ему сон, будто приходит к нему золотая Берона и говорит:

– Покуда при тебе этот слуга, ты меня не получишь. Его подговорили, это он тебе во всем помеха.

Стал королевич думу думать, как ему поступить с неверным слугой. Но только решится его казнить, как опять передумает. Не хотелось ему верить, что собственный слуга предавал его. И опять все шло по-старому.

Однако слуга чем дальше, тем больше своего хозяина за нос водит и супротивничает. Стал ему королевич выговаривать, а он огрызается. Тут королевич не сдержался, выхватил саблю и отсек слуге голову. Хлынула черная кровь, а тело сквозь землю провалилось.

Дальше король один пошел. Идет дремучими лесами, неезженными путями. Слышит однажды страшный крик. Вышел на лужайку, а там черти дерутся, только клочья летят.

– Вы из-за чего это схватились? – спрашивает королевич у чертей.

– А из-за отцовского наследства, – отвечают черти, – вот кожух, вот сапоги, вот плетка.

– Спятили вы что ли, из-за такого старья драться? – смеется королевич.

– Ишь ты! Из-за старья! Эти вещи не простые! Наденешь кожушок, ни один черт тебя не увидит! Обуешь сапоги – взлетишь в небо. А щелкнешь плеткой, сразу попадешь туда, куда задумаешь. Каждый из нас хочет завладеть всеми тремя вещами, потому что одна без другой, ничего не могут.

– Ладно, черти! Я вас сейчас помирю. Бегите все втроем вон на ту гору, а вещи оставьте здесь! Кто по моему знаку прибежит сюда первым, тот их все и получит.

Глупые черти поверили и помчались в гору! А королевич тем временем надел тулуп, обул сапоги, щелкнул плеткой и подумал, что хочет попасть в Черный город.

И вот летит он над горами, над домами, неизвестно над какой страной, и оказывается вдруг и ворот Черного города. Скидывает с себя кожушок и сапоги и сразу же встречает одну из красавиц, что прилетали с золотой Вероной. Кинулась девица рассказать своей хозяйке, кто здесь объявился. Верона не верит. Откуда ему здесь взяться? Посылает поглядеть другую. Та вернулась, «да, – говорит, – здесь он . Посылает третью, и она то же самое твердит. Тут уж и сама Верона к воротам вышла.

А там ее милый стоит. Заплакала Верона от радости, и вместо слез жемчужинки из глаз покатились.

Но тут, откуда ни возьмись, три черта прибегают, голосят:

– Отдай нам наш кожушок, сапоги и плетку!

Швырнул королевич им вещи и они умчались прочь.

Вот и свиделся королевич с золотой Вероной. Повела она его во дворец, показала все свое княжество. Походили-поглядели, друг на друга порадовались, да и поженились. Он стал королем, и она вместе с ним. Так и прожили счастливо и долго, а сколько – мы про то не слыхали.

Русская сказка – Двенадцать месяцев – Жизнь в России

Двенадцать месяцев

Жила жила злая, жадная женщина, которая любила свою дочь и ненавидела добродетельную и трудолюбивую падчерицу. В один очень холодный январский день она отправила свою бедную падчерицу в лес собирать подснежники на день рождения сводной сестры.

«Но подснежники не будут цвести еще как минимум два месяца!» воскликнула бедная девочка. Мачеха сказала: «Я не хочу об этом слышать.Иди и найди их и не возвращайся, пока не найдешь “.

Поскольку у девушки не было выбора, она пошла по замёрзшему лесу. Она шла все дальше и дальше, становилось все холоднее и холоднее, но не было видно ни одного живого существа. Подул ветер, пошел снег.

Внезапно она вышла на поляну, где увидела двенадцать мужчин, от очень молодых до очень старых, одетых в богатую одежду. Они спросили ее, почему она гуляла ночью в лесу во время метели.Она вежливо поклонилась им и сказала, что мачеха приказала ей собирать подснежники для сводной сестры. Двенадцать месяцев пожалели ее, и решили помочь ей.