Кот, петух и лиса. Русская народная сказка
лушайте: жил-был старик, у него были кот да петух. Старик ушел в лес на работу, кот понёс ему есть, а петуха оставил стеречь дом. На ту пору пришла лиса:
- – Кукареку, петушок,
- Золотой гребешок,
- Выгляни в окошко,
- Дам тебе горошку,
Так пела лисица, сидя под окном. Петух выставил окошко, высунул головку и посмотрел: кто тут поет? А лиса хвать его в когти и понесла в свою избушку. Петух закричал:
– Понесла меня лиса, понесла петуха за темные леса, за дремучие боры, по крутым бережкам, по высоким горам. Кот Котофеевич, отыми меня!
Кот услыхал крик и бросился в погоню, настиг лису, отбил петуха и принес его домой.
– Смотри же, Петя, – говорит ему кот, – не выглядывай в окошко, не верь лисе: она съест тебя и косточек не оставит.
Старик опять ушел в лес на работу, а кот понёс ему есть. Старик, уходя, заказывал петуху беречь дом и не выглядывать в окошко. Но лисице больно захотелось скушать петушка. Пришла она к избушке и запела:
- – Кукареку, петушок,
- Золотой гребешок,
- Выгляни в окошко,
- Дам тебе горошку,
- Дам и зернышек.
Петух ходит по избе, молчит, не отзывается. Лиса снова запела песенку и бросила в окно горошку. Петух съел горошек и говорит:
– Нет, лиса, не обманешь! Ты хочешь меня съесть… и косточек не оставишь.
– Полно, Петя! Стану ли я есть тебя! Мне хотелось, чтобы ты у меня погостил, моего житья-бытья посмотрел, на мое добро поглядел!
И она запела сладким голосом:
- – Кукареку, петушок,
- Золотой гребешок,
- Масляна головка,
- Выгляни в окошко,
- Я дала тебе горошку,
- Дам и зернышек.
Петух выглянул в окошко, а лиса его в когти. Закричал петух благим матом:
– Понесла меня лиса, понесла петуха за темные леса, за дремучие боры, по крутым бережкам, по высоким горам.
Кот Котофеевич, выручай меня!
Кот услыхал крик, пустился в погоню, нагнал лису и отбил петуха.
– Не говорил ли я тебе, Петя, не выглядывай в окошко – съест тебя лиса и косточек не оставит! Смотри же, слушай меня! Мы завтра далеко пойдем.
Вот опять старик ушел на работу, и кот ему хлеба понес. Лиса подкралась под окошко и тут же песенку запела. Три раза пропела, а петух все молчит.
– Что это, – говорит лиса, – ныне Петя совсем онемел!
– Нет, лиса, не обманешь меня! Не выгляну в окошко.
Лиса бросила в окно горошку да пшенички и снова запела:
- – Кукареку, петушок,
- Золотой гребешок,
- Масляна головка,
- Выгляни в окошко,
- У меня-то хоромы,
- Хоромы большие,
- В каждом углу
- Пшенички по мерочке:
- Ешь, сыт, не хочу!
Потом добавила:
– Да, посмотрел бы ты, Петя, сколько у меня всяких диковинок! Полно, не верь коту! Если бы я хотела тебя съесть, то давно бы это сделала. А то видишь – я тебя люблю, хочу тебя в люди показать да уму-разуму научить, как надо на свете жить.
Да покажись же, Петя! Вот я за угол уйду!
И притаилась за стеною…
Петух вскочил на лавку, высунул голову в окошко, а лиса его в когти – и была такова! Петух закричал во все горло, но старик и кот были далеко и не слыхали его крика.
Долго ли, коротко ли, воротился кот домой и видит: петушка нету, надо из беды выручать. Кот тотчас же нарядился гусляром, захватил в лапы дубинку и отправился к лисицыной избушке. Пришел и начал наигрывать на гуслях:
– Стрень-брень, гусельцы, золотые струночки! Дома ли Лисафья, дома ли с детками, одна дочка Чучелка, другая Подчучелка, третья Подай-челнок, четвертая Подмети-шесток, пятая Трубу-закрой, шестая Огня-вздуй, а седьмая Пеки-пироги!
Лиса говорит:
– Поди, Чучелка, посмотри, кто такую хорошую песню поет?
Чучелка вышла за ворота, а гусляр стук ее в лобок – да в коробок и снова запел ту же самую песню. Лиса посылает другую дочку, за другою – третью, за третьей – четвертую, и так дальше. Какая ни выйдет за ворота – гусляр свое дело сделает: стук в лобок – да в коробок! Перебил всех Лисицыных деток поодиночке.
Лиса ждет их и не дождется. “Дай, – думает, – сама посмотрю!”
Вышла за ворота, а кот размахнулся дубинкой, как хватит ее по голове – из нее и дух вон! Петушок обрадовался, вылетел в окно и благодарит кота за свое спасение. Воротились они к старику и стали себе жить-поживать да добра наживать.
«Будут вас кусать, бить и обижать». Зачем детям сказки о жестокости: мнение психолога
Все мы выросли на сказках, которые, если вдуматься, довольно жестоки: Колобок съеден, теремок сломан, а рифмы Корнея Чуковского пугают даже родителей. В редакцию «Мела» пришел вопрос от читателя: не опасно ли читать детям такие сказки? Поговорили об этом с психологом Марией Гололобовой — и немного успокоились.
Во многих сказках есть печальные моменты — например, Колобка съедают. Волк охотился за козлятами. Или в детском стишке есть строки про курочку и петуха, но ведь в жизни курица — это еда. Когда ребенок спросит, почему мы едим курочек, зачем волк съел козлят или почему съели Колобка, как на это отвечать правильно?
Вопрос читателя «Мела»
— Кажется, сказки рассказывали всем детям, всегда.
Почему не возникает довольно очевидного вопроса: не вредно ли им такое слушать?
— Еще до недавнего времени, примерно до XIX века, сказки были произведениями не только для детей, но и для взрослых. Их в том числе рассказывали в салонах. В древности сказки тоже были для всех: они были таким способом объяснить мир. Для детей это была особая форма обучения, и никто не боялся, что сказки будут как-то травмировать детей.
Народные сказки пришли из фольклора. «Колобок», «Курочка Ряба», «Теремок» — эти истории живут уже много-много сотен лет. Они так или иначе рассказывают детям о смерти: что жизнь начинается, идет и заканчивается, что люди и животные умирают, но чья-то смерть не разрушает других героев. Все, конечно, переживают, но она не разрушает весь мир. Мир существует дальше («Мел» писал о том, как советский фольклорист Владимир Пропп анализировал волшебные сказки с точки зрения их обрядовых корней. — Прим. ред.).
Например, в оригинальном «Теремке» все заканчивается плохо: когда медведь раздавил теремок, никто из животных не успел из него выбежать.
А начинается сказка фразой «Лежит в поле лошадиная голова» — именно туда все и заселяются, а вовсе не в бревенчатый дом. В сказке «Петушок и бобовое зернышко», где курочка обежала всех, чтобы найти маслице для петушка, который подавился зерном, изначально курочка прибегает к уже умершему петушку: он ее не дождался.
Иллюстрация Георгия Нарбута к сказке «Теремок». 1910 год. Фото: Wikimedia Commons / Public domain
Надо иметь в виду, что жизнь была другой. В основном люди жили в деревнях, близко к земле, и своими глазами видели много рождений и смертей — как животных, так и людей. Медицина была не сильно развита, поэтому смерти было очень много. Она была рядом и не пугала, а воспринималась нормативно.
Кроме того, многие сказочные сюжеты довольно логичны. Например, сказочный Колобок — это хлеб, еда, которая пустилась в бега. То, что ее в итоге кто-то съел, — вполне нормально. Просто должен был съесть ее дед, а в итоге съела лиса.
— И все же: могут ли сказки вызывать у детей негативные эмоции?
— Это зависит от того, о какой сказке идет речь: о народной или об авторской.
За многие столетия существования и передачи из уст в уста народные сказки сильно трансформировались. Многие негативные моменты, какие-то травмирующие детали из них ушли. Сейчас в большинстве сказок вместо драматичного финала хеппи-энд: в «Теремке» все выжили, курочка спасла петушка.
Авторские сказки отличаются от народных. Автор сказки передает не только суть истории, но и свои переживания по этому поводу. Эти переживания могут быть разными, но все они сохраняются, поскольку передаются в письменном виде. Поэтому в таких сказках могут быть перегибы. Что-то может быть страшнее, несправедливее, более жестоко или непонятно, чем мы привыкли видеть в сказках. Например, исследователи сказок Андерсена говорят, что в его сказках отражены все неврозы северных людей.
— Какой вообще может быть спектр эмоций, которые вызывают у детей сказки?
— Я считаю, что, читая сказки, ребенок испытывает все базовые эмоции одновременно. Они будут различаться только по силе проявления. Когда ребенок слушает сказку, он, скорее всего, испытывает интерес.
После сказки он может получить удовольствие, он может злиться на героя, который всех обижает, или испытывать нежность к главному герою. Спектр чувств очень большой. Об эмоциях мы можем спросить самого ребенка. Страшно ли ему? Я могу спросить у вас: вас пугала в детстве сказка про Колобка?
— Не помню такого.
— Скорее всего, дети ответят, что им было грустно за Колобка, но еще у них будет много переживаний за других героев. Переживания эти очень-очень разные, но они абсолютно не травмирующие. И если спросить взрослых: «Как вы относились к сказкам „Колобок“, „Теремок“, „Курочка Ряба“?» — они скажут: «Все детство их слушали. А сейчас, когда стали взрослыми, думаем: „Что за бред?“» А в детстве все было хорошо и вопросов не возникало.
Если же какая-то эмоция из сказок даже во взрослом возрасте отзывается в человеке горем, травмой, то можно уже выйти на тему, которая волнует его сейчас. Что у него происходит в коллективе, с окружающими его людьми? Как он относится к справедливости, несправедливости?
— Возможно ли, что вопрос читателя связан с тем, что волнует его лично в связи со сказочными сюжетами?
— Я думаю, это вряд ли что-то личное.
Это, скорее всего, вопрос как родителя. «Какой я родитель, если я читаю ребенку такие ужасные сказки, где много агрессии?» Но это не так, сказки не полны агрессии. Похоже, у того, кто спрашивает, просто очень высокие требования к себе. Чтобы их выполнить, приходится прибегать к гуманизации: все хорошо, все выжили, мир справедлив.
— Были ли у вас в практике такие истории, когда кто-то приходил, напуганный сказкой, и приходилось это расхлебывать?
— Взрослые были, да. Когда мне говорят: «Боже, какая страшная сказка» — я спрашиваю, что именно пугает. В этом смысле сказка может только помочь тому, кто ее слушает, «наступить» на его больную мозоль. Сказка актуализирует опыт, который с ним был.
Терапевтические сказки позволяют пережить сложную ситуацию и детям. Например, есть множество прекрасных сказок, которые объясняют приемному ребенку, откуда он появился в приемной семье. Тогда в подростковом возрасте ему будет легче это услышать обычными словами — не в сказке, а когда мы с ним будем об этом говорить.
Психолог может смотреть, к какой сказке ребенок чаще обращается, просит ее перечитать. Может быть, он все время присоединяется к переживаниям какого-то героя.
Например, в сказке «Колобок» ребенок будет очень сильно переживать за зайца: «Бедный заяц, ничего ему не досталось, а ведь он такой хороший, он ведь не хищник, он серенький, пушистенький, а его так обидели». После таких фраз можно предположить, что что-то с ребенком происходит, что он из всей сказки видит только трагедию зайца, хотя так не предполагалось («Мел» подробно рассказывал, что такое сказкотерапия и как она помогает взрослым и детям. — Прим. ред.).
Иллюстрация Константина Кузнецова к сказке «Колобок». Фото: Wikimedia Commons / Public domain
— Как понять, что сказка станет для ребенка терапией, а не тяжелым переживанием, от которого он не сможет оправиться? Где эта грань?
— Если ребенок с ранних лет слушает сказку ушами, через аудиальный канал, то его психика вряд ли позволит ему напугаться сильнее, чем он смог бы перенести.
Например, он в жизни никогда не видел отрубленную голову. Тогда он не сможет представить ее так, чтобы ему было запредельно страшно. А вот если он увидит все это своими глазами, то картинка может напугать его гораздо сильнее, чем собственное воображение. Он и правда может не справиться с этой информацией. Поэтому важно сказки читать, рассказывать, а не показывать картинки.
— Нужно ли смягчать, гуманизировать сказки?
— Сейчас все больше родителей реагируют на жестокость в сказках так: «Детям рассказывать такие страшные ужасы не стоит». Но на самом деле логичнее их рассказать в сказке: это лучше, чем если мы будем рассказывать ребенку, например, о смерти напрямую (чем полезны для детей сюжеты о смерти и страшные истории в целом, можно почитать здесь. — Прим. ред.).
Если родители пытаются максимально уберечь совсем маленьких детей от всех жестоких историй, то оказывается, что дети в уже довольно взрослом возрасте, в 6–7 лет, не умеют переживать смерть. Если они сталкиваются со смертью, для них это что-то внезапное, то, чего никогда не было, — это может их больно ранить.
Когда ребенок с детства понимает, что всякое бывает, он будет воспринимать утрату легче.
Мне кажется, гуманизировать сказки не стоит. Зачем? Сказки и так сейчас сильно гуманизированы. Так ребенок просто не получает реальной картины мира.
В сказках важно поддерживать реальную картину мира: волк может съесть зайца, а обратная ситуация невозможна. Но заяц может что-то подстроить, чтобы волк свалился в яму.
И тем не менее в жизни бывает так, что мы делаем все, что можем, но несчастье все равно случается, как в оригинальной истории про петушка и бобовое зернышко. Я считаю важным рассказывать об этом детям. Если мы ему скажем: «Ты все можешь, ты сильный, и ты со всем справишься», но что-то пойдет не так, то ребенка может настичь разочарование, чувство вины и даже депрессия.
— Нужно обсуждать сказки с детьми? Например, говорить, что в жизни есть вещи, на которые мы не можем повлиять.
— Говорить об этом с детьми можно, но важно понимать, что в сказке никогда не бывает одного смысла: их там множество.
Когда дети просят прочитать одну и ту же сказку по 15 раз, они просто находят там разный смысл, это вызывает у них интерес. А если сюда вмешается родитель, он может отбить интерес словами: «В этой сказке смысл только такой».
— Что делать, если сам родитель сильно переживает из-за жестокости в сказках?
— Когда ребенку читают сказку, важно, чтобы голос родителя не дрожал, чтобы он сам не пускал слезу. Если история невыносима для самого родителя, лучше рассказать ребенку другую сказку или придумать свою собственную.
В родительской сказке правил нет. То, что мама или папа может сказать словами, они смогут рассказать и в сказке — все, что они ценят и уважают. Через сказочные истории можно передавать ребенку собственное видение мира в более доступной форме.
— Так ли вообще необходимы сказки? Есть же рассказы, стихи. Может ли ребенок прожить без сказок?
— Дети очень похожи на древних людей. Им кажется, что у кошки есть душа и она вообще живая, она может разговаривать.
Курочка на улице тоже может что-то сказать. И сказками это очень легко поддерживать. И тогда сказки не вызывают сопротивления. Ребенок в них отдыхает, потому что там нет сложных человеческих конструкций. В сказке может быть все совсем не так, как в реальной жизни. Со сказками детям легче.
Иллюстрация к сказке «Колобок». Фото: Wikimedia Commons / Public domain
— К слову, о душе животных. В вопросе читателя была часть о том, как мы можем рассказывать сказки про курочек — а потом их есть.
— Это вопрос времени: когда писалась сказка? Тогда вообще не было такой идеи, что можно жить без мяса. Тот факт, что люди сначала живут с каким-то животным, а потом его съедают, сейчас может восприниматься немного по-другому, потому что животных в жизни городского жителя стало намного меньше. Мы содержим в квартирах одного-двух питомцев и правда их любим, они у нас не для еды. Но это началось недавно. Миллионы лет люди жили рядом с животными для того, чтобы за их счет выжить.
Если кому-то из современных родителей это претит по каким-то внутренним убеждениям, то сказки могут быть про растения или про поедание животным животного: в дикой природе это происходит.
— И последний вопрос: имеет ли значение, когда именно рассказывать сказки?
— Строгих правил нет. Единственное: рассказывание сказок должно быть приятно и ребенку, и родителю. Если процесс всем нравится, можно заниматься этим хоть с утра до ночи. Если родителю это сложно, его это раздражает, лучше это дело или делегировать кому-то еще из взрослых, или обратиться к аудиокнигам.
В подготовке материала принимала участие стажерка «Мела» Анна Богачева. Фото на обложке: Wikimedia Commons / Public domain; oksanka007 / Shutterstock / Fotodom
История маленького цыпленка: Небо падает
© Написано Ташей Гюнтер и проиллюстрировано Линн Гюнтер
Сказка, основанная на оригинальной сказке, впервые собранной датским библиотекарем Джастом Матиасом Тиле.
Когда-то рядом с обширным полем была большая ферма, и здесь жила курица по имени Пенни. Она была большим другом со всеми, и те, кто знал ее, дали ей много имен.
Она была крошечной курицей.
Другие куры во дворе дразнили ее из-за ее размеров. Они часто называли ее «Цыплёнок». Хотя Пенни на удивление нравилось это имя, ей больше всего нравилось называть ее «Хенни-Пенни», данное ей другими курами, которые жили поблизости. Рифма была идеальной, она была милой и ей очень понравилась.
Однажды утром, когда Хенни-Пенни собирала червей на скотном дворе, желудь упал с дерева прямо ей на голову! Однако она понятия не имела, что ее ударило, и поэтому начала кричать:
«Небо падает! Небо падает!”
Некоторое время она бегала кругами, успокоилась, а потом сразу пошла вразвалку — надо было предупредить короля!
Она ковыляла, ковыляла и ковыляла, пока не нашла своего отличного друга Петуха-Бустера.
«В чем дело, Хенни-Пенни?» он спросил.
«О, Петух-Бустер, небо падает! Небо падает! И мы должны предупредить короля! воскликнула она.
«О, мы должны, мы должны!» — воскликнул он.
Хенни-Пенни и Петух-Бустер ковыляли, ковыляли и ковыляли, пока не увидели своего замечательного приятеля Даки-Чаки.
Даки-Чаки грелся на солнышке у края пруда, когда заметил двух быстро приближающихся цыплят.
«Хэнни-Пенни, Петух-Бустер: привет! Хороший день, не правда ли?» Даки-Чаки хихикнула и плюхнулась в воду.
«О, Даки-Чаки, небо падает! Небо падает! И мы должны предупредить короля! — воскликнул Хенни-Пенни.
«О, мы должны, мы должны!» Вмешался Петух-Бустер.
Уточка-Чаки выскочил из пруда и тут же присоединился к своим друзьям. Вытряхивая свои перепончатые лапки из воды, он чувствовал, как теплое солнце быстро высушивает их, и задавался вопросом: как небо могло упасть в такой теплый летний день, как этот .
Тем не менее он посмотрел на беспокойство на лицах своих друзей и отмахнулся от своих чудес.
Хенни-Пенни, Петух-Бустер и Уточка-Чаки ковыляли, ковыляли и ковыляли, пока не встретились с мускулистым Гуси-Брюси, легко плывущим на другом конце пруда.
— О, Гуси-Брюси, — начала Хенни-Пенни, — небо падает! Небо падает! Мы должны предупредить короля!
«О, мы должны, мы должны!» Вмешался Петух-Бустер.
Утенок-Чаки снова посмотрел на палящее солнце и снова задумался , как небо может упасть в такой теплый летний день, как этот .
Гуси-Брюси хотел защитить своих друзей-птиц и присоединиться к ним в их путешествии к ближайшему дворцу, но у него был вопрос о небе над головой.
— Хенни-Пенни… — начал он. «Откуда вы, , знаете, , что небо падает?»
«Ну, прямо на голову упало!» она ответила.
Гуси-Брюси мгновенно распушил перья на груди и пошел вперед, отмахиваясь от вопроса.
Хенни-Пенни, Петух-Бустер, Уточка-Чаки и Гуси-Брюси ковыляли, ковыляли и ковыляли, пока не подошли к забору фермы. Они заметили эксцентричного индюка-задорного клева с другой стороны.
«О, Турция-Бодро, небо падает! Небо падает! Мы должны предупредить короля! — взвизгнула Хенни-Пенни.
«О, мы должны, мы должны!» Вмешался Петух-Бустер.
И снова Даки-Чаки, которому, как всегда, было жарко и он скучал по своему пруду, недоумевал, как небо могло упасть в такой теплый летний день, как этот.
Гуси-Брюси снова спросил вслух: «Откуда мы знаем, что небо падает?»
«Прямо на голову упало, говорю, говорю!» Хенни-Пенни в отчаянии закричала.
Теперь Индюк-Задорный перестал клевать и повернулся к группе:
«Петух-Бустер, ты видел, как падает небо?»
«Нет, не говорил», — тихо ответил петух.
— А ты, Даки-Чаки, выглядишь напряжённым: как самочувствие? — спросил Турция-Весёлый.
«Ну, я беспокоюсь, мне жарко, и я удивляюсь, как небо может падать в такой прекрасный день», — ответил он.
— А Гуси-Брюси, — Индейка-Веселая повернулась к здоровенной птице, — ты не видишь, как небо падает, не так ли?
— Нет, не знаю, — ответил гусь.
«Ха-ха! Что ж, тогда я пойду с тобой по твоему пути, но у всех нас есть некоторые сомнения, Пенни! — радостно сказал индюк. Ему было интересно посмотреть, куда заведется это приключение.
Хенни-Пенни, Петух-Бустер, Уточка-Чаки, Гуси-Брюси и Индейка-Веселый ковыляли, ковыляли и ковыляли, пока не увидели дворец сразу за фермерским полем.
Когда они ковыляли по последнему холму обширного поля, они увидели перед собой красновато-коричневую вспышку. Это был мистер Фокс!
Никто из птичьих друзей раньше не встречал этого хитрого существа, но до них доходили слухи о его хитрости и аппетите. Однако Хенни-Пенни и Петух-Бустер ничего не замечали и отчаянно пытались двигаться дальше. Даки-Чаки вдруг вздрогнул, забыв о дневном зное, а грудь Гуси-Брюси еще больше опухла; Турция-Веселая просто остановилась и улыбнулась.
«Привет, привет, привет», — проворковала лиса.
«О, мистер Фокс, небо падает! Небо падает! Мы должны предупредить короля! — закричал Хенни-Пенни.
«О, мы должны, мы должны!» Вмешался Петух-Бустер. Но другие птицы молчали.
«Ах, да, небо падает ! И я знаю, где король! — ответил восхищенный мистер Фокс. Он облизнул губы и жестом велел птицам следовать за ним мимо большого дерева и обратно через холм.
Хенни-Пенни и Петух-Бустер начали ковылять, ковылять и ковылять в направлении мистера Фокса.
Индюк-Веселый что-то прошептал Уточке-Чаки и Гуси-Брюси, и тогда все трое поковыляли вплотную к остальным.
Когда Мистер Фокс завел Хенни-Пенни и Петуха-Бустера в яму в холме прямо под деревом, Уточка-Чаки ринулся в бой. Рядом с отверстием был небольшой участок воды, и утка радостно хихикала, громко шлепая ногами.
Петух-Бустер и Мистер Лис снова вынырнули из норы, внезапно отвлекшись на кряканье и плеск. Гуси-Брюси посмотрел на Веселого Индюка, который подал ему сигнал, и встал прямо под деревом над дырой. Гусь выпятил грудь изо всех сил и стукнулся о ствол, отчего дерево затряслось. Несколько желудей упали, закрыв дыру и ударив мистера Фокса, вырубив его. Индейка-Веселая клевала, клевала и клевала желуди, пока крошечной курочке не хватило места, чтобы выбраться из норы. «Цыпленок Литтл» действительно! К этому времени она уже видела, как падают желуди, и знала, что упало ей на голову ранее.
Хенни-Пенни, Петух-Бустер, Уточка-Чаки, Гуси-Брюси и Индейка-Веселый ковыляли, ковыляли и ковыляли домой, в безопасное место.
Хенни-Пенни обняла своих птичьих друзей и поцеловала Индейку-Веселую в щеку, радуясь, что лиса их не съела — и что конец света не наступил! Напротив, все они жили долго и счастливо.
Версия для печати
Меня зовут Таша Гюнтер. В настоящее время я живу в Гамильтоне, Онтарио, Канада, и заканчиваю докторскую диссертацию. получил степень бакалавра культурологии со специализацией в области цифровых культур в Университете Макмастера. Я заядлый автор академических эссе/глав для книг, но мне также нравится писать короткие рассказы и научно-популярные статьи. Вы можете прочитать больше о моих работах DLTKsCrafts здесь!
Помимо обучения, изучения и размышлений о цифровых платформах и критической теории, я ценю долгие беседы с близкими друзьями, чтение стихов и фотографирование моего кота. Узнайте больше обо мне здесь или свяжитесь со мной в моих учетных записях Instagram, Twitter, VSCO и Facebook.
Красная Курочка
– Абвиль
{{{item.
description}}}
{{/если}}
{{#if item.reviews}}
{{#каждый элемент.отзывы}}
{{#if this.review.description}}
{{{this.review.description}}}
{{#if this.review.reviewer}}
– {{{this.review.reviewer}}}
{{/если}}
{{/если}}
{{/каждый}}
{{/если}}
{{#if item.templateVars.contributorBios}}
{{#каждый элемент.templateVars.contributorBios}}
{{#если это.
изображение}}
{{/если}}
{{#if this.bio}}
{{{this.bio}}}
{{/если}}
{{/каждый}}
{{/если}}
{{#if item.templateVars.contents}}
{{#каждый элемент.templateVars.contents}}
{{{это}}}
{{/каждый}}
{{/если}}
{{#if item.templateVars.videos}}
{{#каждый элемент.templateVars.videos}}
{{this.name}}
{{{this.embed}}}
{{/каждый}}
{{/если}}
- {{item.templateVars.tabsLabel.tab_description_label}}
- {{item.templateVars.tabsLabel.tab_details_label}}
- {{item.templateVars.tabsLabel.tab_reviews_label}}
- {{item.templateVars.tabsLabel.tab_contents_label}}
- {{item.templateVars.tabsLabel.tab_video_label}}
{{#if элемент.
описание}}
{{/если}}
{{#if item.reviews}}
{{/если}}
{{#if item.templateVars.contributorBios}}
902:30
{{item.templateVars.tabsLabel.tab_author_bio_label}}
{{/если}}
{{#if item.templateVars.contents}}
{{/если}}
{{#if item.templateVars.videos}}
{{/если}}
{{#if элемент.
описание }}
{{{item.description}}}
{{/если}}
{{{ item.templateVars.svgIcons.details }}}
{{#if item.reviews}}
{{{ item.templateVars.svgIcons.reviews }}}
{{#каждый элемент.отзывы}}
{{#if this.review.description}}
{{{this.review.description}}}
{{#if this.review.reviewer}}
– {{{this.review.reviewer}}}
{{/если}}
{{/если}}
{{/каждый}}
{{/если}}
{{#if item.